http://www.oo-liga.org/forums/index.php?showtopic=583 Друг нашего семейства летал за Люфтваффе в войну. У него есть очень много различных историй о службе, и я подумал что было бы поучительно посмотреть как ему пойдет Ил2.
Довольно много времени ушло на то, чтобы он привык к управлению, так как человек не привык использовать компьютер. Так же, он не может долго летать - глаза устают. Помимо перечисленного, ему не особо интересны флайтсимы и я так подозреваю, что он летал сугубо чтобы сделать мне приятное.
Ему очень хотелось попробовать полетать на Ме-262 "потому что он хотел узнать каково оно". Он получил отказ, когда подавал рапорт на переучивание на реактивные самолеты, и я так думаю, ему все еще интересно. Чего хотелось мне - так это чтобы он полетал на 109Е и 190А, так как именно на этих машинах он летал во время войны. Я сидел рядышком и делал заметки, помогал ему с клавиатурой. Ему очень понравилась графика в игре, так как его впечатления о компьютерах основывались на "понге" (для танкистов - древняя байда, к телеку подключалась, типа тенниса - два прямоугольника - ракетки, и один квадратик - шарик. Кто кому забьет).
После ряда пробных полетов на финском Брюстере, чтобы он привык к управлению, он начал с Эмиля. Пришлось немного привыкать к модели полета. По его словам, настояший 109 был "жеще". Самолет стремился летать по прямой и приходилось прикладывать усилия чтобы ввести его в вираж; отпусти управление - и он снова быстро выравнивался и летел по прямой. Радиус и скорость в вираже по его памяти были правильными, но чтобы так виражить постоянно требовалось телосложение титана. Мой джойстик и так достаточно жесткий, так что, пожалуй, в реальной жизни должно было бы быть действительно сложно. Он особо не виражил на большой скорости, в основном исполнял очень плавные развороты. Скороподъемность и ускорение были несколько оптимистичны, с его точки зрения. Такая скороподъемность была возможна, но только в том случае, если ты мог "чувствовать крыло", а не просто задирал нос вверх. В бою, он много времени тратил на выход на позицию, предпочитая таковые, где у него было как минимум две секунды для непрекращающегося огня. После чего, он отваливал, даже если атака не принесла никаких повреждений. Стрелял он достаточно метко, даже из сложных положений с упреждением. Однако, как только замечал что может быть атакован противником, тут же переходил в глухую оборону. Особенно после того, как научился недоверять АИ ведомым. Даже начиная атаку, он оглядывал все возможные уголочки фонаря кабины, всегда на самом широком угле обзора. Садился он очень аккуратно, заход делал очень длинным и садился ровно (о направлении речь - Д.Р.), с выдерживанием и медленно. Может быть потому, что в 40м он провел несколько месяцев в госпитале, после того как разбил свой Эмиль на посадке.
На 190А4 его первым замечанием было "А почему бронестекла не дали?" и второе было о слишком низко установленном Реви. Обзор вперед был совсем неправильным, по его словам. Это было обосновано положением самолета в полете, которое в реале было более "носом вниз, хвостом вверх". Когда он заводил двигатель, он задвинул джойстик "до пупа", и был очень удивлен что хвост все равно стало заносить. Я зафиксировал хвостовое колесо, но он утверждал что абсолютно нормально должно было быть с ручкой до пупа (уже писали, у фоки фиксация хвостового колеса была "автоматом" при "ручке до пупа" - Д.Р.)
Первый раз когда он взлетел, он тут же сел, потому как подумал что двигатель плохо работает. Я ему объяснил что отказы двигателя не моделлируются, но ему сложно понять ограничения симулятора, и он ожидает чтобы все было смоделлировано.
Не ожидал, но ему не кажется потеря Е в виражах слишком сильной. Еще неожиданнее то, что ему кажется что сопротивление слишком слабое (сказано перелетая полосу на скорости 600 км/ч). Он так же заметил, что двигатель работает правильно на большой скорости, но выдает слишком мало тяги на скоростях ниже 350-400 км/ч. Один из его боевых маневров - очень резкий на грани срыва вираж на большой скорости, сопровождающийся большой потерей этой самой скорости, и последующее ускорение - чего не произошло. Дед расстроился.
Ему понравилась маневренность А4. На ФВ маневрировать было хорошо, потому как намного меньшие приходилось прикладывать усилия, по сравнению с 109Е. Он намного чаще прибегал к резким маневрам на ФВ. Легко было "оттянуть" вектор направления самолета от вектора направления полета. Правда, ему показалось что руль поворота несколько резковат. В реале он был менее полезным. Тем не менее, большинство маневров были достаточно "постипенными". После резких маневров он частенько постреливал из крыльевых пушек. Говорит это для того, чтобы не клинили.
В 190м, когда против него выступали "бродячие" (имхо те, кто сами чего-то ищут - Д.Р.) истребители, он отказывался за них браться. Он искал другую цель. В этом он очень отличается от моего подхода "вали все че видишь". Когда его атаковали, он проявлял твердость, однажды поразив меня акробатическим маневром: спит зашел сзади сверху ему на 6 часов, на что он прибрал газ, исполнил правую кадушку с резким взятием ручки на себя, в результате стреляя из почти-свалившегося положения носом вниз спиту в кокпит. Когда я пробую, я разбиваюсь.
Ему никогда не нравилось летать против Спитов. Говорит, что от них у него до сих пор кошмары. Однажды, преследуемый осторожным АИ Спитом, он вдруг начал стрелять из крыльевых пушек в пустое небо. Когда я спросил зачем, он сказал что у тебя не должно быть бомбы внутри крыла, когда за тобой Спит. Он избавлялся от боекомплекта.
Он очень живо помнит как в его самолет попали из Хиспано. Говорит, что тихий "бзыньк" это ничто, по сравнению с встряской, вибрацией и оглушающим звуком попадания куда угодно в самолет 2см. Ружейный каллибр так же производил шум, но в основном если попадание приходилось в нечто большое, как то броня, мотор или тяжелые элементы набора (фюзеляжа скорее всего - Д.Р.). Обстреляв Лайтнинг и отстегнув ему крыло и балку одним залпом, он был очень удивлен. Говорит что было большой редкостью такое отстегивание больших структурных частей, но обшивка должна отлетать очень сильно, и пожары должны случаться чаще. Когда такое произошло еще несколько раз (разрушение крыла, имеется в виду) он сказал что такого стоит ожидать после продолжительного пожара в крыле, если у тебя там взрывоопасный боекомплект, или если в тебя много попадали 3см, но не иначе. Первый раз когда сажал 190, он посадил его гораздо жеще чем 109. После касания, он взял ручку до пупа, от чего хвостовое колесо подпрыгнуло и самолет скапотировал. Это вызвало у него недоумение, говорит что это абсолютно нереалистично.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
